Фрай

[Serenity~]

- Когда-то очень давно, когда я был почти мальчиком, со мной случилось то же самое, что и с ними. Какой-то тип, вроде этого, - он кивнул в сторону неподвижного тела Гугимагона, - похитил мой дух… очень маленькую его часть – мне ещё повезло. Разумеется, тогда я так ни чего и не понял, что со мной случилось. Я оставался достаточно нормальным парнем, ни кому и в голову не пришло бы упечь меня в Приют Безумных. Просто мне чего-то не хватало, хотя я совершенно осознавал этого, Я был очень молод и не знал, как ощущают себя прочие люди, я даже полагал, что эта пустота внутри – нормальное человеческое чувство, что жизнь достаточно глупа и безрадостна для всех... Со мной всё было в порядке, просто меня ни чего не интересовало по-настоящему, всё происходящее казалось бессмысленным: скучные и противные дни, похожие один на другой, ночи без сновидений, и усталость – такая бесконечная усталость! Я болтался как неприкаянный и мои тусклые глаза не видели ничего, кроме собственных отражений в многочисленных зеркалах, от которых меня тошнило.… Это метафора, Макс. Слов, которые нужны, чтобы объяснить, как это было паршиво, всё равно не существует. Хуже всего, что какая-то часть меня всё ещё помнила, что бывает и по-другому. Это приносило боль – неосознанную и неописуемую одновременно.… Так продолжалось, пока старый шериф Махи Аинти не предложил мне место своего помощника. Теперь-то я знаю: первое, что он сделал, познакомившись со мной поближе, - это отправился в Хумгат, разыскал маленькую частичку меня, которой мне так не хватало… ну, наверное, дал по морде кому следует – одним словом освободил мой заблудившийся дух из плена. И тогда я снова узнал, чем пахнет настоящая жизнь. В ту ночь я дежурил в Доме у Дороги, это было моё второе ночное дежурство… или всё-таки?.. Я задремал, сидя в кресле, а потом вдруг проснулся, подскочил как укушенный, потому что ветер распахнул окно и оказалось, что в этом прекрасном Мире существуют такие вещи, как мелкие капли дождя, и запах мокрых листьев дерева шотт, - не меньшее чудо, чем восход какого-нибудь лилового солнца на другом краю Вселенной… Я вылез в окно и попёрся бродить по городу: обошёл все мосты – ты ведь помнишь, сколько их в Кеттари, Макс? – пил какую-то дрянь в ночном трактире, изумляясь её резкому вкусу, пытался потрогать руками всё, что можно потрогать, просто чтобы убедиться, что оно настоящее… вернее, что я сам настоящий. Что правда, то правда: в ту ночь я наконец-то снова стал «настоящим», и чуть не рехнулся от вернувшейся ко мне остроты ощущений! Честно говоря, я до сих пор в восторге от факта собственного существования, и от каждой травинки у меня под ногами заодно – мне есть с чем сравнивать, я всё ещё помню время, когда жил среди всего этого, не чувствуя почти ничего… А потом я кое-как взял себя в руки и вернулся на службу, и этот хитрец Махи часа три ворчал на меня за самовольную отлучку – думаю, для того, чтобы не дать мне окончательно сойти с ума от счастья, хотя даже его ворчание не очень-то подействовало. – Джуффин улыбнулся так мечтательно, словно считал выговор, полученный от старого шерифа Кеттари Махи Аинти, самым приятным событием в своей жизни… Да так оно, наверное, и было, в каком-то смысле.